Премьер Дмитрий Медведев подписал постановление по борьбе с нефтеразливами

 Два документа определяют, как нефтяные компании должны готовить планы по предупреждению и ликвидации аварийных разливов нефти и нефтепродуктов (ПЛАРН).

На совещании с вице-премьерами Дмитрий Медведев предположил, что компании, которым предстоит потратить дополнительные средства на борьбу с разливами, будут не очень этому рады, и попросил Аркадия Дворковича "держать их в тонусе".

Руководитель энергетической программы Greenpeace России Владимир Чупров проанализировал новые документы. По его мнению, постановления носят во многом технический характер и не добавляют каких-либо принципиальных новаций в законодательство, регламентирующее систему борьбы с нефтеразливами.

Первое техническое изменение - разделение разливов на наземные и морские. Соответственно и меры по предупреждению и борьбе с разливами на суше и на море будут регламентироваться разными постановлениями и частично разными законами.

В той части постановления, которая касается морских разливов, определяется правительственный орган, который будет получать от организации, эксплуатирующей опасный объект, подтверждение о наличии финансовых средств на ликвидацию нефтеразлива и компенсацию ущерба, а также сами планы ликвидации разливов.

Появилась ясность в сроках: Министерству природных ресурсов (МПР) и Минэнерго дано полгода на разработку методики расчета финансового обеспечения мероприятий, предусмотренных ПЛАРН, и компенсации ущерба. В 2013-2014 годах МПР уже делало как минимум две попытки разработки такой методики, и оба раза Greenpeace критиковал эти проекты как несостоятельные.

По мнению Чупрова, у постановлений есть явно положительные стороны. Теперь тренировки для отработки ПЛАРН должны проводиться сразу после его утверждения, таким образом устранено как минимум одно из несовершенств законодательства: до сих пор первую тренировку ПЛАРН можно было проводить хоть через два года после начала бурения или других опасных работ, связанных с добычей или транспортировкой нефти. Кстати, устранение этого пробела в законе было одним из требований Greenpeace, которое он высказывал в связи с началом работы платформы "Приразломная".

Для морских разливов исчезло разделение на разливы локального регионального и федерального уровней. Раньше организация, осуществляющая эксплуатацию опасных объектов, отвечала за разработку только локального и регионального ПЛАРН. Теперь в ее плане должен быть предусмотрен состав собственных и (или) привлекаемых сил и средств для ликвидации максимального расчетного объема разлива нефти и нефтепродуктов.

В правилах исчезло ограничение нижнего порога для определения разлива нефти. В прежних правилах нефтеразлив классифицировался как чрезвычайная ситуация и устанавливался минимальный уровень, при котором авария признавалась разливом.

Вместе с тем, считает Чупров, некоторые положения постановлений могут создавать проблемы. Например, в новых правилах исчезло требование ограничить время на локализацию разлива нефти. Если раньше оно составляло не более четырех часов, то теперь это требование ушло.

Кроме того, по существовавшим правилам ПЛАРН согласовывался и утверждался профильным федеральным ведомством. Теперь же организация, эксплуатирующая опасный объект, должна лишь уведомить профильные ведомства о наличии ПЛАРН.

Для некоторых типов танкеров по сравнению с предыдущими требованиями вдвое снижен максимальный объем разлива.

Предполагается, что организация должна рассчитать действия в рамках ПЛАРН с учетом собственных сил и средств и при необходимости с учетом привлекаемых сил и средств. Но если прежние правила требовали письменного согласия на участие в ликвидации разливов привлекаемых профессиональных сил и средств, то по новым правилам такого согласия не требуется. На каком основании будут действовать привлекаемые силы и средства - непонятно.

 Теперь Аркадий Дворкович должен провести специальное совещание с нефтяными компаниями, где новые постановления будут обсуждаться. С одной стороны, это показывает серьезность намерений правительства, с другой - есть опасность, что в результате такого диалога в отсутствие третьей стороны, заинтересованной в ужесточении законодательства по отношению к нарушителям, решения снова окажутся мягкими или просто техническими.